— Но ведь у тебя сегодня ещё одно свидание, — сказал он, по-хитрому улыбнувшись. — Может быть, она станет твоим разочарованием?

— Сколько времени?

— Почти восемь, она кстати тебе ещё ничего не говорила? Может она просто забыла? Ну, или забила? — Он прав, она мне даже не намекала на свидание.

Брендон хотел что-то сказать, но в дверь постучали и когда я повернулся в её сторону, увидел, что в щель просунули записку. Я бросил взгляд на друга.

— Кажется, начинается, — пробубнил он, смотря на меня.

Подойдя к двери, беру записку и читаю, здесь всего одно предложение:

Я хочу лишь одного — валять дурака.

Если это от Лии, то, что она имела в виду? Валять дурака?

Я показал записку другу и тот жестом указал мне на дверь. Выхожу и тут же впадаю в ступор. Вдоль стен расставлены свечи, с обеих сторон, свет выключен и лишь они дают свет. Я иду вдоль коридора из свечей и, дойдя до главного зала, останавливаюсь. Дверь приоткрыта и оттуда доносятся звуки фортепиано. Захожу в зал и удивляюсь ещё больше. Вся сцена уставлена свечами в темноте стоит пианист, а на краю сцены сидит Лия с гитарой. Я практически не вижу её лица, но можно заметить, что на меня она не смотрит. Заметив стул перед сценой, понимаю, что он предназначен мне и тут же сажусь. Если честно, то я ожидал чего-то большего от неё, чем просто свечи и медленная песня. Пианист затихает, а Лия начинает играть на гитаре. Сначала медленно, а потом когда пианист начинает играть, она увеличивает темп и пианино нагоняет её.

— Ты говоришь, что я тебе весь мозг задолбала, — поёт она, резко ударяя по струнам.

И все от того, что я целовалась с твоим другом, — на моём лице появляется улыбка, которую я не могу сдержать.

— Любовь причиняет боль, правильно то или нет. — Лия встаёт, и я вижу её платье.

— Я не могу остановиться, ведь мне так весело! — Красное, выше колено, а её волосы распущенны. Она выглядит как дрянная девчонка.

— Ты стоишь на коленях, умоляя меня:-«Пожалуйста, останься со мной!» — Но, если честно, мне просто хочется немного сойти с ума… — Я не выдерживаю и начинаю посмеиваться. Она выглядит очень крутой.

— Всю свою жизнь я была правильной, но теперь, — да когда ты была правильной?

— Я, я, я думаю: «Какого черта?!»

— Я хочу лишь одного — валять дурака. — Она смотрит на меня горящими глазами. Она здорово обманула меня.

— И мне, мне, мне плевать!

— Любишь ты меня или ненавидишь… — Поёт она, подойдя ко мне, но тут же уходит на зад.

— Ты можешь спасти меня.

— Всю свою жизнь я была правильной, но теперь — Какого черта?!

— Какого? Какого? Какого?

— Какого черта?! — Она говорит это так, будто действительно ничего не понимает.

— Так что, если я отправлюсь на миллион свиданий?

— Ты ведь все равно никогда не зовешь меня, никогда меня не слушаешь. — На некоторых словах мне становиться даже обидно, но она выглядит чертовски горячей.

— Я лучше буду беситься, чем тупо сидеть и ждать весь день.

— Не пойми меня неправильно, я просто хочу играть! — О Боже, мне кажется, я не выдержу этого. Меня бросила в жар. Да, она точно умеет играть!

Она поёт ещё несколько куплетов, а я всё не могу отвести от неё глаз. Пианист ели успевал за её темпом, но это было чертовски круто. Когда я увидел свечи и пианиста, то подумал, что она сейчас споёт медленную песню, мы станцуем, поедим, возможно, и разойдёмся, но нет, она меня удивила!

Она ставит гитару и на секунду закрывает глаза, глубоко вдыхает и, открыв глаза, решительно идёт ко мне. Я поднимаюсь со стула, и она подходит так близко, что я чувствую сумасшедший ритм её сердца. Я хочу поцеловать её. Она быстро вкладывает мне в руку записку и скрывается за дверью. Разворачиваю записку и читаю: «А ты что, думала наше свидание окончено?» Я сказал ей это перед тем как повести на крышу моей комнаты. Неужели она…

Выбегаю из комнаты и снова следую по коридору из свечей, ведущих к моей комнате. Захожу и снова вижу свечи, их здесь меньше, поднимаюсь по небольшой лестнице и, открыв окно, поднимаюсь на крышу. Как она забралась суда без моей помощи?

Девушка в чёрном платье и с поднятыми волосами стоит у края, спиной ко мне. Как она успела переодеться так быстро? Она была в этом платье сегодня на завтраке, она выглядит в нём такой хрупкой. Снова свечи, пару пледов лежат на полу, беру один и укрываю её плечи. Она слегка вздрагивает, но всё так же остаётся стоять неподвижно.

— О чём ты думаешь? — Спросил я и не узнал собственного голоса. Он тихий и хриплый.

— О том кем я стала.

— Кем же?

— Мне не нравиться, кем я стала, — она повернулась ко мне. — Становиться скучно, — её глаза загорелись азартом.

— Скучно? Ты меня удивила сейчас, своей песней. — Я хотел обнять её, но она отстранилась от меня и прошла за мою спину.

— Я стала слишком сентиментальной, нежной, робкой, мне не нравиться. Я стала доверять. Я хочу стать снова сумасшедшей. Я чувствую, как ты меня забываешь.

— Мне тяжело, я не знаю, как поступить правильно. Поэтому и прошу помощи со стороны Аливии и матери. Кстати, когда родители вернуться, мама придумала для вас кое-что, ну, вообще-то я не должен об этом говорить…

Она посмотрела на меня как на идиота. Я не могу поверить, что она любит меня, и я надеюсь что это, правда.

— Это ранит так сильно — видеть тебя с ними. — Её голос дрожит на этих словах, и я будто почувствовал то, что чувствует она. Интересно выдержал бы я, если бы она ходила на свидания с другими мужчинами? Зачем я спрашиваю себя, если прекрасно знаю ответ? Да я бы просто умер от ревности.

— Потанцуй со мной, — прошу я, не хочу говорить о ком-то кроме нас.

— Без музыки? — Я протянул ей руку, она неуверенно её приняла и от её прикосновения по телу пробежался лёгкий ток. Раньше ничего подобного не было, может, это из-за холода? Она посмотрела на меня так, будто тоже это почувствовала.

Она уже хотела отдёрнуть руку, но я крепче сжал ее, и притянула к себе.

— Спой, — кротко выдыхаю я, потому что на большее не способен. Она хотела что-то сказать, но не решилась.